Оглавление
Вступление…………………………………………………………2
Великая пирамида в Гизе………………………………………..3
Висячие сады Вавилона………………………………………….6
Статуя Зевса в Олимпии……………………………………….9
Храм Артемиды в Эфесе………………………………………12
Мавзолей в Галикарнасе………………………………………..18
Колосс Родосский……………………………………………….22
Александрийский маяк………………………………………….24
Заключение………………………………………………………..26
Список использованной литературы………………………..27
Вступление
Чудес было семь: Великая пирамида в Гизе, Мавзолей в Галикарнасе, Колосс Родосский, Александрийский маяк, Храм Артемиды в Эфесе, статуя Зевса в Олимпии, Висячие сады Вавилона .
Число их определялось магией цифры семь, ограниченными возможностями человеческой памяти, пределами античного мира и, главное, устойчивостью традиций. Когда примерно и третьем веке до нашей эры кто - то провозгласил именно это семицветие эталоном чудес, часть человечества, обитающая вокруг Средиземного моря, подчинилось авторитету, и лишь некоторые местные патриоты, не оспаривая самого принципа, старались внести поправки в частности.
Через тысячу лет после падения Рима, когда вновь у людей возродился интерес к происходящему за пределами их маленького мирка, о чудесах света вспоминали, и сила античного авторитета была такова, что упомянутые семь чудес воспринимали уже как незыблемое целое.
До наших дней дожило лишь одно из чудес, как ни парадоксально, самое древнее - Великая пирамида в Гизе.
Египетская пирамида Хеопса в Гизе - древнейшее и вместе с тем единственное сохранившееся до наших дней чудо света. Гигантские усыпальница фараона четвертой египетской династии - Хуфу (Хеопса) - возведена около пяти тысяч лет назад, и ни время, ни завоеватели не смогли ничего с ними поделать. Почти три тысячи лет существовало после этого египетское государство; сменялись на престоле фараоны и цари, но пирамиды, воздвигнутые в истоках египетской цивилизации, остались самыми могущественными сооружениями страны, да и всего мира.
Когда мы говорим сегодня о том, что в 1899 году пирамида Хеопса перестала быть самым высоким зданием мира, уступив первенство Эйфелевой башне, мы прикрываем несоизмеримость сооружений абстракцией мертвых цифр. Высота - лишь одна из характеристик пирамиды. 137-метровая громада (раньше она достигала 147 метров, но вершина пирамиды обвалилась) сложена из 2 300 000 тщательно обработанных глыб известняка, каждая весом более двух тонн. Площадь основания 230 х 230м, вес 6400 000 тонн.
Практически без всяких механизмов, с помощью лишь клиньев и кувалд, глыбы вырубали в каменоломнях на другом берегу Нила, обрабатывали на месте, затем перетаскивали папирусными канатами к воде, волокли на строительную площадку и по отлогому склону холма, который рос вместе с пирамидой, втаскивали на вершину.
Геродот уверяет, что строили эту пирамиду двадцать лет, занято на строительстве было одновременно сто тысяч человек, которые менялись каждые три месяца, и, сколько их оставалось через эти три месяца в живых, знали лишь фараоновы писцы - до нас число жизней, принесенных в жертву пирамиде, прежде чем она стала усыпальницей одного человека, не дошло. Фараон увел за собой в темное царство смерти десятки, а скорее всего сотни тысяч подданных. Зато известно, что к этому двадцатилетнему подвигу народа, подвигу бессмысленному, но грандиозному, никакого отношения никто, кроме египтян и рабов из соседних стран, не имел. Каждый этап строительства был запечатлен художниками и в наши дни подтвержден археологами. При необходимости можно было бы выстроить эту пирамиду снова, скопировав в точности все действия строителей: в каменоломнях найдены папирусные канаты, с помощью которых оттуда вытаскивали глыбы, и инструменты каменотесов.
Внутри пирамиды находится сеть ходов. Большой ход, большая галерея, приводит к камере фараона, это помещение высотой 5м. длиной 10м. и шириной 5м. облицованная гранитом, ничем не украшенная, с большим саркофагом без крышки. Саркофаг находился внутри еще при строительстве пирамиды, так как он не проходит ни в один из ходов пирамиды.
Мы воспринимаем египетские пирамиды как факт, не задумываясь о их происхождении. Мы можем объяснить их с точки зрения экономики: накапливался прибавочный продукт, общество в лице правителей не видело лучшего ему применения, чем возвеличивание земной и небесной власти. Мы можем объяснить их происхождение психологически: фараон, живой бог, должен был получить место упокоения, полностью подавляющее воображение человека. Но почему именно пирамиды? Почему именно эта массивная гробница, внутри которой, как жучок в большом яблоке, спрятан саркофаг фараона? Ведь кто-то должен был придумать пирамиду, обосновать ее, сконструировать - не пришельцы же уговорили фараона на это предприятие.
Имя гения, пожалуй, первого гения, отмеченного в истории человечества, и даже его внешний облик известны. Его признавали при жизни и помнили тысячелетия после смерти. Звали его Имхотеп.
Имхотеп по призванию и по делам своим - гений универсальный и щедрый. Он был современником Джосера, основателя третьей династии (чуть менее трех тысяч лет до нашей эры). До этого времени в Египте, объединенном за четыре века до первой династии, почти не строилось каменных зданий. Жилые помещения сооружались из дерева, тростника или глины, а дворцы и мастабы - погребальные сооружения в форме спичечной коробки - из кирпича, сырцового, а частично и обожженного.
Джосер, как и положено фараону, тоже начал строить себе гробницу при жизни - солидную мастабу, которая частично сохранилась. Гробница была построена, но не использована по назначению.
Должно быть (а известно, что Джосер умер глубоким стариком и правил восемьдесят лет), Имхотеп был младше фараона, или выдвинулся и стал известен лишь где-то в середине царствования Джосера, а когда пути фараона и архитектора скрестились, мастаба была почти завершена. Только так можно объяснить тот факт, что, забросив старую гробницу, фараон начинает все снова - и строит первую настоящую, изобретенную Имхотепом пирамиду. Строит ее из камня.
Пирамида выглядела так. На традиционную мастабу, правда невиданных ранее размеров, поставлена вторая, меньшая. И так далее, до шести уменьшающихся мастаб - вот и родилась ступенчатая пирамида высотой под семьдесят метров.
Второе изобретение Имхотепа в области строительства также связано с пирамидой Джосера. Впервые вокруг усыпальницы фараона был создан храмовый комплекс, также возведенный из камня. Правда, Имхотеп не смог сразу разорвать связь с деревянной архитектурой: колонны, крыши, карнизы, стены этих зданий точно воспроизводят все структурные и орнаментальные детали традиционных деревянных и кирпичных форм египетской архитектуры. Потребуются еще столетия, чтобы камень полностью забыл о том, какими были здания раньше, и, забыв, нашел новые формы.
Висячие сады Вавилона моложе пирамид. Они строились в те времена, когда уже существовала ”Одиссея” и возводились греческие города. И в то же время сады куда ближе к египетскому древнему миру, нежели к миру греческому. Сады знаменуют собой закат ассиро-вавилонской державы, современницы древнего Египта, соперницы его. И если пирамиды пережили всех и живы сегодня, то висячие сады оказались недолговечными и пропали вместе с Вавилоном - величественным, но не прочным гигантом из глины.
Вавилон уже катился к закату. Он перестал быть столицей великой державы и был превращен персидскими завоевателями в центр одной из сатрапий, когда туда вошли войска Александра Македонского - человека, хотя и не построившего ни одного из чудес света, но повлиявшего в той или иной мере на судьбы многих великих памятников прошлого, на их создание или гибель.
В 331 году до нашей эры жители Вавилона отправили македонцу послов с приглашением войти в Вавилон с миром. Александр был поражен богатством и величием хотя и пришедшего в упадок, но еще крупнейшего города мира и задержался там. В Вавилоне Александра встретили как освободителя. А впереди лежал весь мир, который следовало покорить.
Не прошло и десяти лет, как круг замкнулся. Владыка Востока Александр, усталый, измученный нечеловеческим напряжением восьми последних лет, но полный планов и замыслов возвратился в Вавилон. Он готов был уже к завоеванию Египта и походу на Запад, чтобы подчинить себе Карфаген, Италию и Испанию и дойти до предела тогдашнего мира - Геркулесовых столпов. Но в разгар приготовлений к походу занемог. Несколько дней Александр боролся с болезнью, совещался с полководцами, готовил к походу флот. В городе было жарко и пыльно. Летнее солнце сквозь марево наклоняло рыжие стены многоэтажных домов. Днем затихали шумные базары, оглушенные невиданным потоком товаров - дешевых рабов и драгоценностей, привезенных воинами с индийских границ,- легко доставшейся, легко уходящей добычей. Жара и пыль проникали даже сквозь толстые стены дворца, и Александр задыхался - за все эти годы он так и не смог привыкнуть к жаре своих восточных владений. Он боялся умереть не потому, что трепетал перед смертью - к ней, чужой да и своей, он присмотрелся в боях. Но смерть, понятная и даже допустимая десять лет назад, сейчас была немыслима для него, живого бога. Александр не хотел умирать здесь, в пыльной духоте чужого города, так далеко от тенистых дубрав Македонии, не завершив своей судьбы. Ведь если мир столь послушно ложился к ногам его коней, то, значит, вторая половина мира должна присоединиться к первой. Он не мог умереть, не увидев и не покорив Запада.
И когда владыке стало совсем худо, он вспомнил о том единственном месте в Вавилоне, где ему должно полегчать, потому что именно там он уловил, вспомнил - а вспомнив, удивился - аромат македонского, напоенного светлым солнцем, журчанием ручейка и запахом трав леса. Александр, еще великий, еще живой, в последней остановке на пути в бессмертие, приказал перенести себя в висячие сады... Навуходоносор, создавший эти сады, руководствовался благородной причудой деспота, ибо у деспотов тоже бывают причуды благородные - для кого-то, но никогда для всех. Навуходоносор любил свою молодую жену - мидийскую принцессу, тосковавшую в пыльном и лишенном зелени Вавилоне по свежему воздуху и шелесту деревьев. Царь вавилонский не перенес столицу к зеленым холмам Мидии, а сделал то, что недоступно прочим смертным. Он перенес сюда, в центр жаркой долины, иллюзию тех холмов.
На строительство садов, приюта для царицы, были брошены все силы древнего царства, весь опыт его строителей и математиков. Вавилон доказал всему свету, что может создать первый в мире монумент в честь любви. И имя царицы сказочным образом смешалось в памяти потомков с именем иной, ассирийской правительницы, а сады стали известны как сады Семирамиды - может, это была ревность человеческой памяти, для которой великое деяние должно быть связано с великим именем. Царица Тамара никогда не жила в замке, названном ее именем, и никогда, будучи женщиной благочестивой, любящей своего второго мужа и детей, не помышляла о том, чтобы скидывать со скал незадачливых любовников. Но трагедия должна быть освящена великим именем: иначе ей недостает драматизма.
Сады, созданные строителями Вавилоона, были четырехъярусными. Своды ярусов опирались на колонны высотой двадцать пять метров. Платформы ярусов, сложенные из плоских каменных плит, были устланы слоем камыша, залитого асфальтом и покрытого листьями свинца, чтобы вода не просочилась в нижний ярус. Поверх этого был насыпан слой земли, достаточный для того, чтобы здесь могли расти большие деревья. Ярусы, поднимаясь уступами, соединялись широкими пологими лестницами, выложенными цветной плиткой. Еще шло строительство, еще дымили кирпичные заводы, где обжигались широкие плоские кирпичи, еще брели с низовьев Евфрата бесконечные караваны повозок с плодородным речным илом, а с севера уже прибыли семена редких трав и кустов, саженцы деревьев. Зимой, когда стало прохладнее, на тяжелых повозках, запряженных быками, начали прибывать в город большие деревья, тщательно завернутые во влажную рогожу.
Страницы: 1, 2, 3, 4
